Первая любовь… к автомобилю.
Прошло уже 33 года, а все, как в первый день — день встречи. У нас после Нивы уже четвертый по счету, но помним ее. Она до сих пор бойкая, шустрая, на городских дорогах порой встречаемся. Она застенчиво молчит, мы тоже молча снимаем шляпы.
Предтечи
Начну издалека. В 1982 году мой дядя преподнес нам подарок. Ему на предприятии выделили участок в садоводстве, в далеком от реки месте, на горе, на сухой кочке. И такому был бы рад, да уже было местечко неподалеку от слияния Бии и Катуни, потому мы получили приз.
Муж сначала отказывался, мотивируя отсутствием машины. «Нет машины, пешком ходить? Не нужен!» — это его мнение, а мое иным было: «Нет нужды, нет и машины. Походишь пешком — купишь автомобиль.» — уговорила.
Легко сказать — «купишь». Где купить? Мы не были инвалидами, ветеранами, героями труда и войн, не были статусными, что требовалось для получения возможности приобретения. Именно возможности. Автосалонов в ту пору тоже не было, а на базаре с рук можно было купить старую по цене двух новых, однако нас это не вдохновляло. Начались поиски.
Родственники живут в Кемеровской области, все шахтеры. Извините, самим нужны. Все варианты исчерпаны… А нам неймется. Мечтаем, цвет выбираем. Нива должна быть зеленой. Не бледненькой, как немощная тургеневская барышня, не желтенькая, как пожухлая осенняя трава. Только яркая зеленая, как трава в июне. Мечтали об изумруде. Мальчишки рисовали фломастерами, которые мама привезла из московской командировки, зюзёную Ниву и зюзёную траву.
Машина отыскалась там, куда Макар телят не гонял
Муж в то время работал на крупном оборонном предприятии, ему приходилось часто бывать в отъезде по делам службы. В последней командировке его соседом по гостиничному номеру оказался начальник колонии из Кировской области. Как водится, разговорились. И поведал он о дедушке, который живет еще дальше, и есть у того дедушки Нива зеленого цвета.
Это то самое место, где нашлась машина, однако, может быть.
И закрутилось… Сначала «колонист» доехал до дедушки, посмотрел машину, договорился о цене. Потом сообщил мужу, что дедушка готов продать машину. Николай дал подробнейшие инструкции, как добираться до поселка Лесной. Требовалось несколько пересадок, последняя часть пути — узкоколейка. Вокруг только учреждения исправительно-трудовые, при них поселки для сотрудников. «Если начнут в вагоне или еще где приставать, скажи, что ко мне едешь, тогда не тронут. Еще и проводят до места. Ты не бойся, народ у нас покладистый.» — давал инструкции Николай — «А деньги вези наличными, тут нет сберкассы, чтобы твои (тут должно быть слово, которое забыла, но что-то похожее на дорожные чеки) обналичить.»
Мобильной связи не было, даже обычной качественной телефонной тоже, только коммутаторы. До Николая дозванивались так: «Алло! Алло! Коммутатор! Коммутатор? Наконец! Мне добавочный (следовал номер)», потом шло переключение на другой коммутатор и все повторялось. И было счастьем, если получалось просто дозвониться до кабинета, хотя не обязательно Николай в нем сиживал. Потому звонили только рано утром, когда начинался рабочий день.
Без денег машину не купить
К очередной командировке надо было собрать деньги. Сумма немалая, за машину попросили ровно столько, сколько стоит новая, то есть где-то 9500 рублей. По тем временам огромнейшие деньги. А у нас на книжке лежало всего шесть тысяч. И была недвижимость в виде гаража в черте города, который стоил четыре тысячи, но его надо было продать. А это быстро не делается. Требовалось не более трех дней, но и этого времени не было. Потому пошли к моей троюродной (а может и более дальней родственнице, она была женой брата моего деда) и заняли необходимую сумму. Вот с таким богатством муж поехал опять в московское министерство, выпросив у начальства неделю отпуска.
Дорога на деревню к дедушке
До колонии добрался хорошо, и до дедушки, Героя Социалистического труда, знатного лесоруба, ехать было недалеко, всего километров семнадцать. Семнадцать километров летом по бездорожью по почти то ли остаткам тайги, то ли по тундре, которую разбили колеса огромных лесовозов. Но машина колонии была подготовлена к таким дорогам. А как Нива? Ей ведь тоже придется преодолеть эти топи.
Автомобиль порадовал. Это была абсолютно новая машина возрастом 10 лет. Ее пригнали в поселок по зимнику, в поселке одна улица, всего дорог было два километра. В первую неделю дедушка ездил по этой дороге от радости. А потом она закончилась, потому что ехать было некуда. И простояла машина целое десятилетие в гараже. Ее любили и хранили, ухаживали. На счетчике было 500 километров пробега.
ГАИ, ау
В поселке не было ГАИ, сам поселок территориально относился не к Кировской области, а к Пермской. Отделение ГАИ было у некоего товарища на куличках, точнее в Кудымкаре. А туда дорог тоже не было. Автомобильных и железных, зато была проложена воздушная трасса для кукурузника. Вот на нем и слетали, чтобы снять с учета.
Идеальных дорог в советском лесу не было.
А дудки вам! Без осмотра транспортного средства с учета не снимают! Просят доставить автомобиль инспектору на погляд. Как? Договорились, что Ниву осмотрят в Бийске, акт осмотра перешлют в Кудымкар.
Не помню, как все решалось с оформлением документов, и как решилось, но, кажется, муж приехал на машине по доверенности, позже документы прислали. Для этого дедушке пришлось еще разок слетать…
Опять о деньгах…
И тут выяснилось, что денег не хватает. Нет, полностью заплатить за машину деньги были, и даже на дорогу до дома они тоже были. Но произошло уточнение маршрута. Оказалось, что прямой автомобильной трассы нет. Потому у колонии на станции машину погрузить нужно на платформу узкоколейной дороги, по которой ее провезут 200 километров. Потом разгрузка и до торной дороги по грунтовке еще столько же. И муж понимает, что тех денег, что приготовлено на обычную поездку ему не хватит. Вдруг придется кого-то нанимать, трактор К-700, например, чтобы его протащили по бездорожью. И дедушка соглашается отдать машину, но не цену сбавляет, а просит, как муж доберется до дома, выслать ему эти 500 рублей.
Высоко сижу, все вижу — ох, как страшно мне
Двести километров в салоне машины, стоящей на платформе, позволили понять, что на многие километры, в то время казалось, что на тысячи километров, вокруг простирается вода. Муж потом рассказывал, что всю дорогу орал: пел какие-то песни, ругался, хохотал, он понимал, если остановится, то навечно, ведь ни встречных, ни попутных машин не было. Он был один на огромном пространстве.
Пристанище
А в Кирове а аэропорте его ждал мой папа. Так уж было договорено, что аэропорт — место встречи и изменить это было нельзя. Папа прожил там трое суток. И со всеми познакомился. Пассажиры знали, что он ждет зятя с машиной, милиционеры позволяли спать в комнате матери и ребенка, когда та пустовала. Буфетчицы кричали: «Василий Федорович! Идите быстрее, пирожки горячие привезли, я вам оставила!» Весь аэропорт радовался, когда они встретились. Папа сказал: «Ну, пойдем, я тебя покормлю.» И повел в буфет.
Последние 4000 километров
Дорога от Кирова до Бийска тоже была проблемной. После второй ночевки она просто закончилась через километр, осталась проселочно-грунтовая жуткого качества, по которой надо было проехать еще тысячу километров.
Нерест по адресу улица Зеленая, дом 61
А мы ждали. Знали, что крейсерская Нивы 80 километров, пересчитали не на раз все расстояния, все часы, все ночевки и понимали, что наши мужчины потерялись. Решили, что сегодня еще немного ждем, до обеда ждем, а потом идем в милицию.
Приехали до обеда. Оказалось, что усталость принудила остановится и спать в шести километрах от дома.
А потом был осмотр машины в ГАИ, перевод пятисот рублей…
Чистота
Теперь мы понимаем, какие люди были-жили в нашей большой стране. Добрые, понимающие, отзывчивые, порядочные, бескорыстные. И все наши чувства, словно переводная картинка, сроднились с машиной.
На все колеса мастерица
Она возила нас семнадцать лет. На охоту в горы, поднимала по каменным дорогам, не скользила по осыпям. Возила на рыбалку, порой в такие места, где захлебывались в воде на переправах УАЗы. Она любила увалы с грибами, косогоры с клубникой.
Она много лет возила нас в сад, она была рабочей лошадкой. Труженицей, работницей. Она возила нас, когда мальчишки могли спать, лежа на заднем сиденье валетиком, она возила одних повзрослевших мальчишек на картофельное поле и речку, не требуя водительских удостоверений. Она помогала нам возить строительные материалы, когда мы переехали в село. Она возила зерно и комбикорм для животных, она возила на покос. Не боялась грязи, распутицы и дождей. Она возила нас по всему Горному Алтаю зимой, когда приходилось пробираться по дорогам, заметенным снегом так, что было видно только небо, а оно там бирюзовое.
Она от нас не ушла до сих пор, это мы ее предали, продали. (Мужу стали знакомые говорить: «Ты на пенсию будешь уезжать на Ниве? На этой Ниве?») И теперь с грустью украдкой улыбаемся, встречаясь с ней на городских улицах.
В 1984 ей было десять лет, значит, сейчас сорок три. 43 года! Думается, что до пенсии доработает!
Запись размещена в разделах:
личный опыт читателей, автомобили, машины, Нива
published on according to the materials
Комментарии (0)