— …Больше всего боюсь помереть одна в квартире! — делится семидесятилетняя Юлия Георгиевна. — Долго никто не хватится… Если только соседи… Я вот читала в газете, недавно случай был, женщину обнаружили, которая несколько лет в квартире пролежала, мумифицировалась уже… Не хочется такого! А так-то к одиночеству я давно привыкла. Как сын женился, так я одна и осталась…
Сына Юлия Георгиевна тоже растила одна — развелась с мужем в свои двадцать девять лет из-за его пьянства и измен. Сыну Коленьке было на тот момент три года. Бывший ушел, никаких связей не поддерживал, и где он сейчас, жив ли, Юлия Георгиевна не знает.
— И что, так с тех пор никого? С двадцати девяти лет?
— Да нет… Был один человек. Очень хороший! — вздыхает Юлия Георгиевна. — Но …Коля его не принял. Вот ни в какую. В каком же это году было? Ну да, Коленьке восемь исполнилось, мне, значит, тридцать четыре было. Год мы встречались, вспоминаю тот год, как сказку… Не верила, что так бывает. Решили жениться, жить вместе. Познакомила их с Колей. И, ты знаешь, вот не пошло у них с самого начала. Валерий, мужчина-то мой, уж и так к нему, и так… И подарки покупал, и на рыбалку звал… Но Колька уперся — не надо нам никого, мол! Ни в какую! Скандалил, истерил, один раз из дома сбежал даже, с милицией искали…
— И вы что же? Как поступили?
— Ну а что я? Пыталась наладить их отношения, как могла, и с одним говорила, и с другим, но бесполезно… Конечно, я выбрала Колю. Валерий ушел, как раз после побега Колькиного… Это уже было последней каплей для всех, конечно… Через пару лет Валерий женился на хорошей женщине, дети у них родились, двое сыновей, сейчас внуки уже есть. Живут душа в душу до сих пор. У нас же дачи рядом, вижу их каждый год. Конечно, таких мужчин, как Валерий, днем с огнем не найти… А я так после того случая ни с кем и не пыталась больше сойтись. Растила Колю. Там девяностые грянули, стало вовсе не до любовей, выжить бы. Коля вырос, женился первый раз, потом второй, потом со второй женой и внучкой уехал за границу. Там теперь живут, звонят пару раз в месяц. А я вот здесь доживаю, одна. Нет, я не жалуюсь… Говорю же, боюсь только одного — что помру, и никто ж не хватится…
Как считаете, правильно ли поступила женщина, выбрав в свое время ребенка и прогнав неплохого мужчину?
Женщина, которая хватается за штаны, когда ребенок страдает, достойна только презрения?
Или такие жертвы совершенно напрасны? Сын все равно не оценил, живет своей жизнью, захотел — женился, захотел — уехал, ради матери ведь не поступился ничем. Надо было и маме в свое время думать больше о себе, а не о сыне. Была бы сейчас семья, может быть, другие дети-внуки под боком, и не было бы такого щемящего чувства одиночества?
Что скажете?
published on according to the materials
Комментарии (18)